Прошедший год можно считать годом давления власти на средства массовой информации. Многочисленные факты, в частности, история с газетой «Коммерсант», которую обязали выплатить большие деньги по сомнительному иску, подтверждают, что СМИ все больше зависят от воли политтехнологов, чиновников и крупного бизнеса. Эти и многие другие проблемы обсуждались на проходившей в начале февраля в Московском госуниверситете конференции «Журналистика в 2004 году. СМИ в многополярном мире», в которой приняли участие сотрудники «Alma Mater».

– Прошедший год убедил нас в том, что СМИ и политтехнологи – не близнецы-братья, – отметил декан факультета журналистики МГУ Я.Н. Засурский в речи на пленарном заседании, – и СМИ должны избавляться от подавляющего влияния политтехнологов, так как те лишают граждан воздействовать на политическую ситуацию в стране.
Особое внимание присутствующих Я.Н. Засурский обратил и на то, как сильно меняют общий информационный климат нашей страны развивающиеся технологии сотовой связи. Сегодня в мировой коммуникации наблюдается тенденция к быстрому обмену информацией, и до последнего времени жители России были лишены возможности приобщиться к этому процессу. Теперь сотовая телефония помогает преодолеть коммуникационную и информационную отсталость, которая традиционно была характерна для нашей страны – страны, которую во всем мире считают «медленно думающей» именно из-за низкой скорости обмена информацией.
Президент Национальной ассоциации телерадиовещателей Э.М. Сагалаев в своем выступлении выделил в качестве главного медиа-события года’2004 то, как работали журналисты над освещением происходившего в Беслане:
– Именно в те страшные дни стало понятно, что в России набирает обороты управляемость прессы и ТВ. И после Беслана журналистика, можно сказать, приобрела чувство глубокой вины перед обществом.
Этой проблемной темы коснулся и редактор радио «Эхо Москвы» А.А. Венедиктов:
– До того, как начался штурм бесланской школы, во всей неразберихе, которая тогда царила, не было никакой цензуры. А между тем, журналисты не передавали в эфир ничего, кроме официальной информации. Что это было? Самая настоящая самоцензура – люди были испуганы и не решались передавать правду даже в редакцию, не то, что в эфир. Поэтому я считаю 2004 год годом самоцензуры, когда журналисты сами начинают решать, что можно сообщать аудитории, а что нельзя. Поэтому ситуация в Беслане породила в журналистском сообществе множество дискуссионных вопросов.
Внутри журналистской корпорации накаляются страсти, а между тем большинство теоретиков и практиков журнализма уверены, что с каждым годом «гайки» все больше «закручиваются». Единственная возможность для борьбы за «свободу слова», за сохранение журналистики как института, а не как инструмента – это творческий потенциал журналистов, их убеждения и желание несмотря ни на что показать аудитории реальную картину мира.

Яна Мендельбаум,
Москва-Томск