В сентябре на базе ТГУ прошла международная конференция, посвященная новым материалам и технологиям для развития Арктики. Одним из ее организаторов и участников стал выпускник ТГУ 1967 года, научный руководитель лаборатории ТГУ «Полифункциональные химические материалы», советник генерального директора Всероссийского института авиационных материалов (ВИАМ) академик РАН Вячеслав Бузник. В интервью Alma Mater Вячеслав Михайлович рассказал о том, как из солнечной Киргизии он попал в морозный Томск, для чего он учился разбираться в марках цемента и почему его принимали за военного.

_
Физика давалась легче, чем русский
– Вячеслав Михайлович, как вы узнали о ТГУ, и был ли у вас другой вариант для поступления?

– Изначально я выбрал Киргизский государственный университет, который находился в моем родном городе Фрунзе. Когда в старших классах пришло время определяться с профессией, я был четко нацелен на физико-техническое или физико-математическое направление. Физика и математика в школе мне давались очень легко, проблемы были только с языками, как с русским, так и с английским. Я поступил в Киргизский госуниверситет, отучился первый год и понял, что он меня не совсем устраивает, хотелось чего–то другого. Вопрос был – куда перебраться, в Москву или в другой город.

Я решил податься в Томск. Здесь у меня была знакомая студентка – моя землячка, которая училась в Томском государственном университете. Она рассказала про ТГУ, и я окончательно все решил. Приехал, подал документы, меня перевели на второй курс РФФ.

– Помните, как первый раз зашли в Университетскую рощу? Как вас принял Томск?
– Конечно, помню. Тогда через территорию рощи было разрешено ездить на личном транспорте. Я подходил к центральным воротам, с другой стороны к ним ехал парень на мотоцикле. Над поверхностью земли сильно выступала крышка люка, он в нее врезался, упал с мотоцикла и здорово ударился о землю. Я помог ему подняться и пошел в ТГУ.

Что касается города и новых для меня климатических условий, то в Сибирь я приехал совершенно неподготовленным. Я знал, что здесь может быть холодно, но не ожидал, что настолько. Первую зиму я страшно мерз и регулярно болел. Тем более, что добираться до университета приходилось с улицы Яковлева, где я снимал квартиру.

– Почему вы не жили в общежитии?
– Тогда была та же самая проблема, которая есть во многих вузах – не хватало мест. В общежитии на
ул. Никитина в одной комнате жило 12 и более человек. Помимо этого там довольно надолго могли останавливаться гости, такие как я. Мы всегда знали, что нам не откажут. Томичам, как коренным, так и временным, свойственно выручать друг друга. Поэтому спустя многие годы, если я где-то встречал человека, который жил в Томске, я знал, что томское братство – оно есть, попроси, и тебе обязательно помогут.

Ученый в душе, турист по нутру
– Вячеслав Михайлович, когда возник серьезный интерес к науке? На каком курсе вы поняли, что хотите заниматься этим профессионально?

– На самом деле еще со школы я хотел стать не космонавтом или капитаном, а научным работником. Заниматься наукой начал на четвертом курсе. Просто я тогда женился, и у меня исчезла масса проблем (смеется) – у меня было хорошее питание, я не тратил время на ухаживание за девушками, поэтому можно было погрузиться в науку.

– С вашей супругой вы познакомились в Томске?
– Хуже, мы вместе учились в школе в городе Фрунзе и сидели за одной партой. Она у меня филолог по образованию. На мой взгляд, прекрасный специалист. Работала в разных университетах, довольно долго преподавала русский язык иностранцам.

– После окончания ТГУ вы уехали работать в Красноярск. Почему не остались в Томске?
– На самом деле после получения диплома выбор, действительно стоял между Томском и Красноярском. Но в последнем как раз строился Академгородок, мне сразу предложили жилье. Поскольку у меня уже была семья и маленький ребенок, жилье «перевесило».

– В Красноярске вы провели 20 лет, после чего сменили еще немало городов от Дальнего Востока до Москвы. Как ваша супруга относилась к частым переездам?
– Наверное, я по нутру турист, постоянно куда-то двигаюсь – работал в Красноярске в Институте физики, потом в Институте химии и химических технологий, после этого директорствовал в Институте химии на Дальнем Востоке, был председателем Хабаровского научного центра, работал в Новосибирске в Институте катализа. В определенный момент понял, что мне нужно больше возможностей для исследований, поехал в Москву, работал в Институте металлургии и материаловедения им. А.А. Байкова РАН, по совместительству был директором Инновационно-технологического центра РАН «Черноголовка». Когда после очередного переезда моя жена приходила в новый коллектив, ее спрашивали – откуда она приехала и где раньше работала. После перечисления городов ее коллеги интересовались: «Ваш муж – военный?».

– Вячеслав Михайлович, вы ведь не только место жительства меняли, но еще и области науки?
– Действительно, перемещение было не только по географическим точкам. Начинал я с ядерного магнитного резонанса. Во время учебы на РФФ сделал курсовую по автодинному датчику для спектрометра ЯМР. Я его слепил, и он каким-то чудом заработал. Это был мой первый и последний успех в радиотехнике.

После окончания ТГУ я довольно скоро ушел в другую научную область, занялся квантовой химией, фторидными материалами – по ним написал обе диссертации. Был период, когда занимался инноватикой. В последнее время появился новый интерес – разработка материалов для Арктики. Коллектив ВИАМ, в котором я работаю, выиграл грант на создание лаборатории, где ведутся исследования, создаются новые продукты и технологии для освоения Арктической зоны. Я лично думаю, что нужно развиваться в разных областях. Иначе получится как в афоризме Козьмы Пруткова, который писал, что специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя. Конечно, многое приходилось осваивать самостоятельно, но, как показывает жизнь, лучшее образование – это самообразование.


_
Партийная работа научила вникать во все
– Вячеслав Михайлович, работая в Красноярске, вы помимо основной деятельности еще возглавляли совет молодых ученых, потом были секретарем партийной организации. Как удавалось совмещать?
– Партийная работа занимала довольно много времени и сил, но она шла на пользу мне, думаю, что и обществу. Тогда же были соцсоревнования, и мы постоянно состязались – Томский научный центр и Красноярский. К примеру, построил ТНЦ под руководством Владимира Зуева детский сад с бассейном, меня председатель нашего центра академик Александр Исаев вызывает: «Слушай, а в Томске вот что сделали. А почему мы не можем? Будем выбивать!» Также и томичи: приедут к нам, увидят что-нибудь интересное и полезное – у себя внедряют. Такая состязательность была очень полезна.

Организационно-партийная работа научила меня работать с людьми. Когда ты занимаешься чисто наукой, особенно если это естественнонаучное направление, тебе можно закрыться в одной комнате и самому о себе что-то мнить. Ученые порой отрываются от реальности, а организационная деятельность, напротив, к ней приблизила. Пришлось решать много жизненных вопросов, поэтому быстро научился разбираться в марках цемента, знал, где достать стекло для подшефной школы, какие болезни в подшефном детском саду и т.д.

– Скажите, а возникало хоть раз желание «завязать» с наукой? Уйти, к примеру, целиком в партийную работу, во власть?
– Нет, хотя у меня были разные приглашения и перспективы, но, видимо, «бацилла научника» сидела достаточно глубоко во мне. Было время, когда я занимался чем-то еще, но это шло параллельно науке. Например, в 1995-1996 годах я увлекся таким направлением, как инноватика. Изучал процессы управления, возможности развития бизнеса, основанного на результатах исследований, организовал Ассоциацию высоких технологий во Владивостоке и т.д. В то время мы достаточно тесно общались с Андреем Александровичем Фурсенко, он руководил соответствующим фондом в Санкт-Петербурге, а я во Владивостоке. Он пошел дальше по этой стезе, а я нет.

Потом был еще один эпизод деятельности, не связанный с наукой – в 2009 году мне предложили стать советником у председателя Совета Федерации Сергея Миронова. Я решил попробовать, а смогу ли я здесь? Я считаю, что у меня получилось. С Сергеем Михайловичем мы до сих пор в добрых отношениях, при необходимости он привлекает меня в качестве консультанта.

В целом я доволен, что у меня был такой этап в жизни. Я не понимал значения своего положения, поэтому меня оно не испортило. Очень хотелось помогать науке, и в чем-то это мне удавалось.

– Говорят, что у вас есть и педагогический опыт, вы читали лекции. Вы строгий преподаватель?
– Работал во многих университетах, преподавал разные дисциплины, так в Хабаровском университете и в МГУ я читал курс лекций по управлению исследованиями и инновациями. Может быть, я и был иной раз требовательным, но никогда не был зверствующим, я не сторонник крайностей. Иногда преподаватели заявляют, что на пятерку только господь бог знает. Это не мое. Преподаватель может и должен учиться у студентов, поскольку обучение – двусторонние движение.

Я принимал зачеты и экзамены. Со временем выработал такую систему – просил под конец курса написать бизнес-план по внедрению разработки или проведению исследований. Нужно уметь это делать, иначе на результат рассчитывать не приходится.

– Вячеслав Михайлович, а есть в жизни что-нибудь не связанное с наукой? Может быть, хобби какое-то?
– Пожалуй, нет. Конечно, можно в жизни что-то интересное найти помимо работы, но как-то времени на это не хватает. Впрочем, моя жена над этим работает. Чтобы мое развитие не было столь односторонним, она водит меня на концерты, знакомит с разными направлениями музыки.

Помимо этого, вместе мы как-то опубликовали статью «Принципы устойчивого развития в творчестве А. Сент-Экзюпери». Я в свое время увлекся темой устойчивого развития и заметил, что большинство его принципов созвучны философии Маленького принца.

– То есть со временем проблемы с русским языком, который не давался вам в школе, все же удалось решить?
– Не так чтобы совсем. Наверное, я просто натренировался, когда работал над научными статьями. Со временем набрался нахальства, даже книжки писал по малому высокотехнологичному бизнесу. Думаю, что при наличии регулярной тренировки можно достичь результата даже в той области, которая поначалу тебе не дается.

У каждого свой Томск
– Вячеслав Михайлович, вы давно не живете в Томске, но время от времени бываете здесь. Что вспоминается, когда приезжаете сюда?
– Когда хожу по университету, вспоминается многое – друзья, преподаватели. К примеру, математический анализ нам читал проректор по учебной работе Юрий Вячеславович Чистяков. Он был фронтовик. На войну ушел из ТГУ, освобождал Сталинград, Прагу, дошел до Берлина. После окончания войны вернулся в университет. Мы его очень уважали, поэтому тот, кто пытался списать у Чистякова на экзамене, запросто мог получить от других студентов.

Я люблю бывать в Томске. Каждый видит этот город по-своему, есть люди, которые приезжают сюда как туристы, говорят «Ну что здесь смотреть? Прошел от Лагерного сада до памятника Чехову – и все». Для меня Томск другой – здесь многие места что-то напоминают из того прекрасного отрезка моей жизни, поэтому, когда есть возможность, обязательно стараюсь приезжать.

Елена Фриц