| последний номер | первая полоса | поиск в архиве  


№2343, 04.04.2003


Большая конференция геологов


Итоги математической олимпиады


ПОБЕДИТЕЛИ – 2003


Научная деятельность ТГУ в 2002 году
Из доклада ректора Г.В. Майера на ученом совете ТГУ



Экономика по наследству


Центр объединил научные ресурсы


Жемчужина Хакасии под наблюдением ученых


В Ларинском заказнике обнаружены косули!


Кто студентам всех милее?


Томские ученые в «Нашем наследии»


Томск словно вспомнил, что явился на свет крепостью


Немеркнущие огни общежитий


Студент в России и в Германии


Есть такое занятие - в горы ходить, просто так...


Апрельские юбиляры


Ударим волной!
О команде ЮИ ТГУ



В ТГУ на одного мастера спорта стало больше


Шедевры детской непосредственности






Томск словно вспомнил, что явился на свет крепостью

В преддверии юбилея университета и грядущего празднования Дня Победы мы вновь решили обратиться к истории военных лет и коснуться именно тех фактов, которые известны менее всего. Об участниках войны и о жизни университета в военные годы можно прочитать в многочисленных изданиях и публикациях. Нам же хотелось осветить некоторые интересные подробности тыловой жизни, о которых если и писалось, то очень давно, и не мешало бы напомнить об этом вновь. Эта возможность есть у нас благодаря заведующей Музеем истории ТГУ И.Б. Делич.

ТУСКЛЫЙ СВЕТ, ГРОХОТ СТАНКОВ...
В годы войны нашему университету досталась очень ответственная роль - в главном корпусе ТГУ был размещен эвакуированный Загорский оптико-механический завод. Очень долгое время об этом не говорилось и не писалось, потому что производство было закрытое, и многие даже не знали, чем предприятие занималось.
Прибыл завод осенью 1941 года и пробыл в Томске до июля-августа 1943-го. Казалось, университет прекратит свое существование, но учеба и научная деятельность продолжались, несмотря ни на что. В распоряжении ТГУ остались 2 небольших общежития, где можно было разместить только 137 человек, а студенческий коллектив к сентябрю 1943 года насчитывал 735 человек. Взамен отданных помещений университет получил от города 8 маленьких зданий, куда перенесли учебное оборудование и проводили занятия, также занимались в СФТИ и в политехническом институте.
В основу нашего рассказа об этом малоизвестном эпизоде в жизни ТГУ легли воспоминания Геннадия Михайловича Ламанова, заслуженного художника России. Он попал на завод в 14 лет в качестве электрика, после окончания ремесленного училища. Яркие впечатления были связаны с той «махиной», какую представляло собой это предприятие – огромный коллектив, огромное количество станков и оборудования.
Непросто было уже разгрузить и доставить оборудование в главный корпус. Со станции на ул. Набережная реки Ушайка (куда был проведен железнодорожный путь) с большим трудом, вручную на металлических листах с помощью веревок станки перетаскивали к главному корпусу. Занести их через двери было невозможно, поэтому соорудили специальную эстакаду - от земли ко второму этажу. Центральное окно было полностью выставлено, и через него на веревках поднимали эти тяжелые, неподъемные станки в большом количестве. Они заняли все 3 этажа главного корпуса, занято было все, включая аудитории и коридоры.
В подвальном помещении и на первом этаже был механический цех, на втором – оптический. По всему корпусу, к каждому станку постоянно подавалась вода. Осветительные лампы были маломощными, чтобы избежать замыкания, вода просачивалась между вторым и первым этажами, со стен осыпалась штукатурка, а с потолка капала вода. И вообще, надо отметить, что после сдачи завода главный корпус находился в ужасном состоянии, требующем капитального ремонта – попорченная водой лепнина, осветительная сеть, непригодная для эксплуатации, обвалившиеся в некоторых местах стены и полы, требующие замены.
На эвакуированном заводе была чрезвычайно строгая дисциплина. Несмотря на то, что работниками были 14-15-летние подростки и женщины, наказания были очень суровые. Например, за опоздание на работу на 5 минут у провинившегося в течение 4 месяцев высчитывалось из зарплаты 25%, а иногда и 50%, причем опоздания суммировались. Один из знакомых Г.М. Ламанова, опоздав на смену, получил 8 лет заключения, но пробыл в тюрьме только 2 месяца – его освободили по амнистии и отправили на фронт.
Однако не только главному корпусу ТГУ досталась столь важная миссия, почетная роль выпала и на долю Научной библиотеки – она стала в годы войны местом пребывания национального достояния России.

ВОЕННАЯ ТАЙНА НАУЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ
Лето. Библиотечный дворик. Старушка-хранительница развесила на веревках старые зипуны, шубы… Занятые своим делом прохожие не обращали внимания на хозяйскую суету, хотя у кого-то, может, и проскальзывала мысль о странноватой бережливой старушке, которая непонятно для чего хранит такое старье. Но уж точно никто не догадывался, что бросающаяся в глаза широкополая шляпа – как у Горького – на самом деле и была шляпой Горького! Ведь так тщательно скрывавшаяся «военная тайна» Научной библиотеки как раз и заключалась в том, что «весь Пушкин, весь Лев Толстой и весь Горький», а как позже выяснилось, и наследие Есенина нашли надежное пристанище в библиотеке ТГУ. Кроме рукописей, из Ясной Поляны были вывезены картины и личные вещи писателей. Адресат (ТГУ) был не известен, старались сохранить секретность. В. Жданов (заведующий отделом рукописей Толстого) в своем очерке «Москва-Ясная Поляна-Томск» (журнал «Москва», 1966 г.) писал: «В дорожных документах было глухо указано: разные книги … На 18 июля был назначен выезд … Наконец утром 5 августа мы прочитали на вокзале, к которому подъехали: Томск 1. Разгрузку начали на следующий день. Рано утром подъехали повозки, запряженные низенькими сибирскими лошадками … Потянулись возы сначала по пригородному пустырю, затем по незнакомым улицам деревянного города, где и тротуары были настланы из досок. Все это столичных жителей удивляло».
Директору НБ предписывалось освободить для яснополянских экспонатов его кабинет и вспомогательное помещение абонемента. В окна были вставлены решетки, глухие ставни, повешены занавески, дверь обили железом, принесли ящики с песком, лопаты, огнетушители. Первая комната стала толстовской, вторую предоставили Пушкину и Горькому.
В Томске мало кто знал, что хранится за семью замками «Научки». При этом ее работники не считали хранение рукописей писателей подвигом, считали, что просто добросовестно выполняют свои служебные обязанности…

Екатерина ШУШУМКОВА



Томский Государственный УниверситетCopyright © Alma Mater; E-mail: alma@mail.tsu.ru