Особенностью нашего времени является нацеленность на инновации, на реальные практические результаты, на то, чтобы знание и образованность перестали быть только академической ценностью, а трансформировались в результате коммерциализации в реальный продукт рынка, дающий прибыль. Это и есть трансфер знаний.

Второй важной особенностью является снижение государственного бюджетного финансирования чистой науки и образования – это мировая тенденция. Поэтому нам следует заниматься новыми подходами с учетом новых реалий, чтобы сохранить классическую суть нашего университета. Именно с этих позиций я хотел бы обратиться к анализу результатов научной деятельности за год.
Обратимся сначала к статистическим данным по важнейшим показателям научной деятельности. Общий объем научных исследований в 2002 году составил 170050,3 т.р., что на 51707,5 т.р. (или на 44%) превышает объем НИР в 2001 году. В прошлом году сотрудниками и преподавателями ТГУ было защищено 71 кандидатская и 17 докторских диссертаций, выполнено 76 грантов РФФИ, 23 гранта РГНФ, 39 грантов Минобразования, 90 грантов других министерств и ведомств, издано 69 монографий, 43 сборника научных трудов, 170 учебников и учебных пособий, опубликовано 2660 статей ( в т.ч. 336 в зарубежных изданиях), подано 10 заявок на патенты и 14 – на объекты промышленной собственности. Организовано и проведено на базе вуза 69 конференций, в т.ч. 20 международных. Ученые ТГУ приняли участие в 25 научно-технических выставках, 5 научно-технических разработок удостоены медалей и дипломов.
В то же время доля хоздоговорного финансирования в общем объеме НИР очень мала. Конечно, в отсутствие финансирования науки вообще желающих заказать “научный” хоздоговор практически нет, либо это очень малые деньги за большую работу. Все хотят купить законченную конкретную разработку, прибор, поэтому понятие “хоздоговор, как проведение НИР” следует изменить на понятие “хоздоговор, как инновационная разработка”. Отсюда следует, что при любых концепциях развития центральным моментом финансовой стратегии является не просто повышение инновационной активности, а превращение инновационно-технологической деятельности, то есть коммерциализации научных результатов, в одно из самых приоритетных направлений работы.
Этому направлению деятельности следует оказывать максимально возможную финансовую, организационную, моральную поддержку. Еще раз хочу подчеркнуть, что понятие инновационной деятельности, конечно же, следует трактовать более расширенно, например, для исследований в области гуманитарных наук. Скорее всего я бы определил это как эффективное привлечение внебюджетных средств на основе своих научных результатов, но в любом случае для ведущих и других научно-педагогических школ следует искать золотую середину между фундаментальными и прикладными НИР, между академичностью и практичностью. Отсутствие инновационной научной деятельности на факультетах означает отсутствие реальной связи с отраслями-заказчиками, что, естественно, сказывается на заинтересованности отрасли-потребителя в заказе на специалистов. Все логично: нет связи с отраслью (фирмой, учреждением и т.д.) – нет госзадания на подготовку специалиста, именно в этом проявляется новый фактор необходимости интеграции науки и образования.
Отсюда проистекает особая важность создания учебно-научно-инновационных структур (комплексов, центров) на базе структурных подразделений ТГУ. Конкретные формы таких УНИК могут быть разными, но, как правило, в сфере высоких технологий (материаловедение, биотехнологии, программный продукт, электроника и т.п.) получение и реализация конечного продукта обеспечивается частными фирмами, строящими на внедрении таких технологий свой бизнес. При этом основными действующими фигурами университетских УНИК должны являться сотрудники, преподаватели, аспиранты и студенты университета.
Еще одна особенность настоящего времени заключается в возросшей потребности создания и реализации полидисциплинарных знаний, для получения которых необходима интеграция материальных и интеллектуальных ресурсов различных направлений и дисциплин. Прибавляя сюда понимание необходимости создания современной экспериментальной базы и ощущаемое отсутствие финансирования на эти цели, мы пришли к идеологии создания центров коллективного пользования, работающих как научно-образовательные структуры инновационного типа. Хорошим примером является создание ЦКП в области материаловедения. По оснащению и интеллектуальному потенциалу он уже значительно превышает российские мерки и удовлетворяет международным требованиям. Другой пример, уже гуманитарного УНИК – это проект Томского МИОН. Также создан ЦКП в области суперкомпьютерных вычислений и высокопроизводительных технологий. Вероятно, назрел вопрос о создании научно-учебного ЦКП в области экологического мониторинга, да и ряда других научно-образовательных центров инновационной направленности.
О высоком потенциале ТГУ в области фундаментальных исследований свидетельствует анализ “грантовой” деятельности университета, по этому показателю мы относимся к лидерам высшей школы. Но не могу не сказать в который раз о том, что в списке грантодержателей или соискателей одни и те же фамилии. Что примечательно, анализ показывает, что активность молодых ученых в плане грантовой деятельности находится в полной корреляции с активностью своих руководителей – это и есть первый признак наличия научной школы.
Один из самых важных вопросов – как закрепить молодых докторов и кандидатов наук в ТГУ. Необходимы срочные меры по “омоложению” категории сотрудников высшей квалификации. На совещаниях деканов ректорат предложил решать проблемы штатного расписания факультетов с привлечением внебюджетных средств с выделением штатных мест для защитившейся молодежи. Молодежный фактор важен и потому, что именно молодежь сейчас нацелена на развитие новых подходов, связанных с зарабатыванием денег, необходимо шире привлекать молодежь в качестве руководителей творческих коллективов.
В целом университет на фоне общероссийских показателей выглядит очень достойно, а в сфере фундаментальных научных исследований мы действительно входим в число лидеров университетского сообщества. Скажем, имея в своем составе примерно 1% от общего числа докторов наук в системе Минобразования (в ведении которого находятся 332 государственных вуза), мы осваиваем 4% от общего объема научных исследований, при этом на нашу долю приходится 5% объема ЕЗН, 7% объема ФЦП, 2% объема ФЦП “Интеграция”.
Я думаю, что трудности в организации научной деятельности вполне преодолимы, главное – вовремя отреагировать на, как сейчас говорят, вызов времени. Фундамент у нас прочный.